Северное сияниеМихаил Плетнев нечасто исполняет редкую музыку. «Скандинавская поэма» стала прекрасным исключением Ведомости / Вторник 19 января 2010 После концерта в Зале Чайковского зрители веселились, спрашивая друг у друга, у кого какой темперамент. На эту тему их навела только что прослушанная Вторая симфония датского композитора Карла Нильсена, написанная более 100 лет назад, в 1902 г. В каждой части ее дан музыкальный портрет одного темперамента — холерик, флегматик, меланхолик и сангвиник. Обычно композиторы стремятся разнообразить характер не только между частями, но и внутри частей симфонии, но Карл Нильсен избрал сложный путь, заставивший держаться в течение каждой его четверти только одной эмоциональной краски. Получился, возможно, и не шедевр, но весьма поучительная картина — качество же живописного выполнения обеспечили Российский национальный оркестр и Михаил Плетнев за пультом. «Скандинавская поэма», как анонсировала программу Плетнева филармония, включала в себя также музыку финна Яна Сибелиуса, ровесника Нильсена, и их старшего соседа, норвежца Эдварда Грига. Впору напомнить о том, что Михаил Плетнев родился в Архангельске, настолько точным было его проникновение в самую суть северного стиля. Было у Плетнева и подспорье — шведская певица Камилла Тиллинг, крупная и величественная, словно сошедшая со скалы, назначенная богами продолжать племя героев: в ее животе, что было хорошо видно, сидел очередной скандинавский богатырь. И вместе с тем Камилла Тиллинг поразила всех настоящей чистотой и нежностью. А также внятностью и осмысленностью, с какой она пела всего-навсего невинные «а-а-а» из Песни Сольвейг или Колыбельную той же героини из «Пер Гюнта». В придачу к этим номерам певица волнующе спела и «Мечту», красивейший романс Грига. И все-таки главным героем концерта стал меланхолик Сибелиус. Плетнев выбрал его не самые популярные вещи, которые вместе с тем характеризуют его как композитора поистине прорывного. В симфонической поэме «Бард» словно виден одухотворенный пейзаж — со мхом, скалами, колючками и уходящей вдаль гладью воды. По идее, здесь должна звучать песнь барда, но слышны лишь редкие аккорды его арфы, а мелодии никакой и нет. Такую музыку можно было бы причислить к протоавангарду или концептуализму, но автор просто воплотил слышание природы. Столь же поразительное сияние — при содействии Камиллы Тиллинг — излучала поэма Luonnotar, в которой существо полувоздушного происхождения воздыхало на тексты из «Калевалы».
|
