Адрес статьи: http://friday.vedomosti.ru/article.shtml?2007/01/19/8770

Ведомости-Пятница / Пятница 19 января 2007

В прошлом году мы так увлеклись празднованием юбилея Моцарта, что как-то и забыли о Гайдне. Но терпение: еще несколько дней, и Фортуна в лице Александра Рудина вывернет на дорогу справедливости.

Гайдн и Моцарт жили в одно и то же время и дружили, только Гайдн родился задолго до Моцарта, а умер много позже его. Если к Моцарту прилипло множество романтических мифов, не соответствующих действительности (отравление, общая могила), то его старший современник удо-стоился лишь почтительного эпитета «папаша Гайдн». О нем не спорили в связи с судьбами искусства. Что бы ни происходило вокруг, всегда должен существовать такой папаша, который, не ровен час, да и «сотворит великое».

Ораторию «Сотворение мира» Гайдн написал на склоне лет, после возвращения из Англии. Там он был удостоен всех мыслимых почестей. Там же увидел телескоп, а в него — звездное мироздание. Промолчав долгие минуты, Гайдн сказал только: «Так далеко… Так высоко…»

Слава Творцу, описания его дел имеются в Бытии, а также в поэме Мильтона «Потерянный рай». Кроме этих текстов Гайдну понадобились оркестр, хор и три певца. Певцы поют сначала за трех архангелов, а в последней части —

за Адама и Еву. До потери рая дело не доходит: все оканчивается семейным дуэтом героев (злые языки сравнивают его с дуэтом Папагено из Папагены из «Волшебной флейты» Моцарта) и фугой, прославляющей божественный замысел.

В 1798 году на премьере «Сотворения мира» стонала от восторга Вена, через два года ораторию слушал Наполеон. Россия, не успев поссориться с последним, успела восхититься творением Гайдна: оно стало первым проектом петербургского Филармонического общества, открытого в 1802 году.

В последнее время ораторию в России играли редко, и вообще-то за это надо наших музыкантов похвалить. Значит, у них еще остался подобающий трепет: ведь губить такой шедевр особенно гнусно в свете деяний Создателя.

Есть большой процент вероятности, что грядущее исполнение будет хорошим. Московский оркестр Musica Viva в прошлом сезоне так рванул, что стал буквально в первый ряд наших музыкальных сил. А в помощь оркестру и дирижеру Александру Рудину призваны сотрудники из Европы: бельгийский камерный хор Octopus и три солиста. Среди них тенор Маркус Брутчер и бас-баритон Вольф Маттиас Фридрих, оба с хорошими биографиями. А третью мы знаем — это Лидия Тойшер, прелестная Эвридика, певшая год назад в «Орфее» Глюка у Теодора Курентзиса. Единственная проблема европейцев: их интеллигентные голоса в Большом зале консерватории иногда теряются — так что покупать билеты желательно… ну, чуточку поближе.

27 января, Большой зал консерватории, Б. Никитская ул., 13, тел. 629 39 57