Трудная лирика молодостиНикто не назовет Национальный филармонический оркестр России (НФОР) специалистом по авангарду, но именно он время от времени закатывает мощные культуртрегерские акции. Год назад сыграли российскую премьеру Synaphai (1969) Яниса Ксенакиса, а сейчас&nb...Ведомости / Среда 21 ноября 2007 Никто не назовет Национальный филармонический оркестр России (НФОР) специалистом по авангарду, но именно он время от времени закатывает мощные культуртрегерские акции. Год назад сыграли российскую премьеру Synaphai (1969) Яниса Ксенакиса, а сейчас — опус, дожидавшийся отправки в Россию еще дольше: «Америки» Эдгара Вареза (1928). Варез — нечто среднее между Равелем (чей «Вальс» как раз открывал программу) и Ксенакисом: американский француз, увлекавшийся громкими, намеренно неотесанными, урбанистическими звучаниями. Конечно, аттестация «Америк» как самого громкого произведения для оркестра преувеличена, но после двадцати минут игры сверхогромного состава оркестра уши слегка устали. Антиромантическая поэтика объективного мира вкупе с ритмической дикостью досталась «Америкам» от «Весны священной» Стравинского, только Варез не кланяется древним богам и обрядам, а живописует утро современного мира — Нью-Йорк с разноголосицей Бродвея, давкой и воем сирен. Как ни странно, в его футуристической партитуре Манхэттен местами улыбается. Приветливый перестук ударных и нежные флейты несут лирику и веру в собственные силы. Это музыка молодости и надежды, как у Гершвина, пусть без танцевальных ритмов и мелодий. «Америки» доставил в Москву постоянный дирижер НФОР Джеймс Конлон, французский американец. Под его управлением оркестр, больше привычный к Чайковскому и Рахманинову, так споро отоварил угловатую постройку Вареза, что симфонию Дворжака «Из Нового Света», закруглявшую евроамериканскую тему, после этого слушать было совсем неинтересно. Конлон в ней проявил себя довольно рутинно, все швы позднего симфонизма вылезли наружу — ранний авангард, получается, выиграл цельностью и чистотой.
|
