Числом, умом и умениемНациональный филармонический оркестр России (НФОР) сыграл две подряд небанальные программы — одну с Шенбергом, другую с Нильсеном Ведомости / Четверг 30 октября 2008 Оба концерта НФОР сыграл в акустически хороших залах — в Большом зале консерватории и в зале имени Чайковского, и его игра была очень опрятной. Кажется, что качество оркестра выровнялось — ни одна оркестровая группа предательства более не совершает. Хотя и обольстительным звук НФОРа не назовешь: он по-прежнему суховат. Что здорово: руководство оркестра неустанно привлекает новых дирижеров. В этот раз нам явился высоченный финн с длинными руками, изливавшимися до полу. Ханну Линту предложил целиком скандинавскую программу, в которой даже был опус живого автора — «Пред иконами» Эйноюхани Раутаваары, цикл оркестровых пьес с религиозной сюжетикой и отзвуками подобных пьес Мессиана. В Скрипичном концерте Сибелиуса, который технично, но неинтересно сыграл Никита Борисоглебский, Линту проявил себя как безупречно аккуратный аккомпаниатор. Вообще, своевольной артистической инициативы он не проявлял, предпочитая состоять на службе у композитора. Следующим композитором был Карл Нильсен, главный датский классик, ровесник Сибелиуса. А надо бы ему родиться современником Кейджа: его Четвертая симфония, написанная в 1916 г., по идеям просится в будущее, но выполнена еще в технике XIX в. Музыку Нильсена, композитора особого, не сводимого к влияниям романтиков и модернистов, начал недавно внедрять у нас Геннадий Рождественский, Линту это начинание продолжил по праву северного соседа. Все три скандинавских композитора и дирижер обнаружили родственные свойства: красота для них не органическое свойство искусства, а некая идея, и отношения у них с красотой сродни любви-ненависти. В другой программе интерес и уважение тоже возобладали над безусловной увлеченностью. Дирижировал Ион Марин, уже известный Москве как дирижер умелый и со вкусом к серьезному репертуару. Марин исполнил программу, в которой каждое сочинение содержало диалог двух композиторов. Вальсы Шуберта прозвучали в оркестровой версии Веберна: первозданное блаженство в ней заменено напряженной мыслью о блаженстве утраченном. Вариации Брамса на тему Гайдна — образец подлинной преемственности, утверждение неразрывной цепи традиции. Наконец, шедевр, перемолотый в другой шедевр, — это Квартет Брамса — Шенберга. Эта редко звучащая вещь не хуже любой симфонии Брамса. Оригинал, написанный Брамсом для четырех инструментов, Шенберг тотально переосмыслил для большого оркестра, придумав всё и не изменив ничего. Его финальная часть, сродни венгерскому танцу, даже заставила оркестр и публику немного ожить. На брегах Невы Ион Марин дирижер Маэстро возьмет на себя отмененного было в петербургском Михайловском театре «Евгения Онегина» Чайковского; спасение постановки Станиславского возложено на режиссера Юрия Александрова.
|
