Колокола сквозь струныВ «Школе драматического искусства» учреждена музыкальная лаборатория. Первый лабораторный опыт посвятили колоколам Ведомости / Четверг 27 ноября 2008 Бывший театр Анатолия Васильева остается театром-лабораторией. Более того, лаборатории уже ведут и артисты со стороны, не ходившие у Васильева в учениках. Один из них — 32-летний пианист Петр Айду, играющий на всех клавишных инструментах, а также на лютне, исследователь, реставратор инструментов и, как отзываются о нем в ЖЖ девушки, «самый стильный мужчина театра». Проект, им придуманный и проведенный, назывался «Маленькая коллекция колоколов и колокольчиков», хотя самих колоколов в нем не было: звучали пьесы, в которых композиторы четырех столетий так или иначе отразили колокольный звон. Программа получилась запредельно пестрая — в ней соседствовали клавесинная пьеса Уильяма Берда The Bell времен английского Возрождения и переложение большого колокольного звона из «Бориса Годунова» Мусоргского, «Виселица» Равеля с отзвуками похоронного звона и веселые «Колокола» группы «Вежливый отказ», которые Петр Айду и Федор Амиров изобразили в два рояля при участии музыкантов самой группы. Соединение старинной и современной, классической и неакадемической музыки не новость. Но музыканты поколения Айду и Амирова слышат как единый текст уже всю культуру насквозь, концептуально глядя поверх стилей, а музыкально — наслаждаясь тонкими стилистическими различиями. Если для альтернативы 70-90-х романтизм был почти что кичем, то нынешние музыканты не бегут даже и салона вроде Ноктюрна Луи Лефебюра-Вали. Паганиниевскую Кампанеллу Листа Айду играл на аутентичном инструменте 80-х гг. XIX в., и он звучал нежнее современного, но ради колокольной пьесы Рахманинова понадобились два современных рояля, на них же прозвучал «Звон» — гордая и статичная, ни на кого не похожая композиция 1970-х Павла Маркелова, композитора и практикующего звонаря. В ход пошел даже итальянский оперный веризм. Пусть Наталия Павлова спела арию из «Валли» Каталани хотя и выразительно, но несколько неумело, чего стоила аранжировка — старинный рояль, старинная флейта и фисгармония! Цельность (не скажу — стройность) программе сообщила свобода присвоения музыкантами текстов эпох. Концерт превратился в один большой опус, и повинны в этом были, наверное, все-таки колокола, погрузившие затемненное пространство зала «Манеж» в транс — звучала ли на самом деле лютня, рояли или верджинал. Особо значительное место в концерте заняли два сочинения. Одно — филигранно сыгранные Федором Амировым «Колокола печали и слезы прощания» раннего Мессиана, кажущаяся нескончаемой прелюдия, в которой сквозь изящный французский стиль уже проступает будущий системный стиль самого композитора. Другое — масштабно поданный Петром Айду «Ярило» Николая Корндорфа, опус в силу языческого образа с колоколами не связанный, но полный перезвонов самого рояля, птичьего гомона, цветения природы и тонко спланированных технических эффектов. Разве не причина порадоваться? Корндорфа нет в живых уже семь лет, но музыка его остается на сцене и способна производить глубокое впечатление в неожиданном лабораторном контексте. Современные русские композиторы: Николай Корндорф
|
