Вагнер, цыганыВалерий Гергиев привез на фестиваль «Русская зима» многочисленные оперные силы Мариинки и представил несколько важнейших репертуарных направлений Ведомости / Четверг 18 декабря 2008 В двух концертах Гергиев показал сначала русскую оперную классику, сопоставив Мусоргского, Бородина и Римского-Корсакова с Чайковским, затем европейский репертуар, в котором друг друга оттеняли Вагнер и Верди, а на следующий день дал современную оперу — «Очарованного странника» Родиона Щедрина. Это сочинение, написанное для Нью-Йорка и Лорина Маазеля, теперь перешло в руки Гергиева и из «оперы для концертной сцены» стало спектаклем. Режиссер Алексей Степанюк и художник Александр Орлов придумали скупое и точное решение, в котором три солиста и миманс ведут повествование и действие, тогда как хор выведен за сцену и дополняет оркестр. Это, вероятно, лучший опус позднего Щедрина. Оркестр, трактованный как большой камерный ансамбль, издает тихий колокольный звон, гармония терпкая, но ясная, из линеарной фактуры рождается запоминающаяся тема. Композиционная складка неполных двух часов, что идет опера, безупречна. А главное, история несчастного лесковского героя излагается трогательно и всерьез. Его партия, которую с мощью русского темперамента исполнил Сергей Алексашкин, впрочем, наименее интересна: пение долгими нотами по слогам подходит словам «Пресвятая заступница», но с текстом «В лошадях я понимал» вяжется хуже. Зато партия тенора, высокого и бесплотного, висящего в пространстве, — совместная удача композитора и певца Андрея Попова. А цыганка Груша в исполнении Кристины Капустинской — вообще событие. Композитору надо было обладать первостатейным вкусом, чтобы воплотить цыганщину узнаваемо, но без вульгарности. А певица, новое украшение труппы, смогла блестяще пропеть сложную партию бегая, танцуя, страдая и падая с обрыва, составленного из воздетых кверху рук партнеров. В гала-концерте Гергиеву удались, как всегда, большие сцены — когда из опер берутся целые акты, сильная композиторская драматургия покрывает частные недочеты, а хор и оркестр могут блеснуть в раскатистых тутти. Центром двух таких актов-картин был Владимир Галузин, спевший и Германа, и Отелло. Сохранив свой нервный темперамент, в вокале Галузин проигрывал — эффектно подавал аффектированные фразы или, лучше того, выкрики, но не кантилену. Но Гергиев предъявил и молодые кадры: открытием для Москвы стала Виктория Ястребова, спевшая Дездемону с чувством стиля, гибким и летящим в зал сопрано. Превосходный баритон Алексей Марков просто еще молод для Яго и Грязного, та же Капустинская еще пока на подходе к Любаше и Полине, Наталия Тимченко была более чем средней Лизой. Вчерашние молодые теперь перешли в средний возраст, но поют неровно: стремление к выразительности обернулось для Михаила Петренко в арии Кончака пестротой и вокальной эклектикой, Евгению Никитину лучше удался не Борис, а Амфортас. Из ветеранов в крепкой форме предстал Алексей Стеблянко — Парсифаль. Вагнеровский финал прозвучал благоговейно — акустика в Зале имени Чайковского в самом деле еще улучшилась благодаря новым звукоотражающим щитам под потолком. Номинант «Очарованный странник» отобран в конкурс «Золотой маски» и претендует на звание лучшего оперного спектакля прошедшего сезона. Современные русские композиторы: Родион Щедрин
|
