В Камерном театре Покровского сыграли оперный диптих Бриттена-СтравинскогоРежиссер Михаил Кисляров объединил «Блудного сына» с «Маврой» Ведомости / Четверг 05 июня 2014 Камерный музыкальный театр имени Покровского выпустил к 60-летию своего главного режиссера Михаила Кислярова диптих из двух опер. «Блудный сын» Бриттена был впервые показан еще в ноябре, «Мавра» Стравинского присоединилась к нему только что. Произведения похожи мало: сперва идет серьезная, безмерная по объему смыслов притча, следом — водевильный опус. Между тем оба сочинения содержат полемический подтекст. Церковная опера Бриттена была написана в 1968 г.: в пору молодежных бунтов автор учит сверстников-отцов не терять любви к блудным детям. Пустячок Стравинского — не иначе как манифест: в 1922 г. автор «Весны священной», от которого ждут все новых сложностей, декларативно посвящает партитуру Глинке, Чайковскому и Пушкину — и действует всецело в духе последнего, создавшего свой «Домик в Коломне» тоже в пику общественному вкусу, требовавшему творений пристойных и назидательных. Оперы роднит и то, что композиторы опирались на сознательно выбранные модели: Бриттен — на театр но и японскую музыку, Стравинский — на классическую оперу и сермяжный романс. В Театре Покровского две оперы рифмует и фигура протагониста: но если в «Блудном сыне» партию Искусителя предусмотрел композитор, то игривый Автор в «Мавре», временами вставляющий между ариями и дуэтами декламацию октав из «Домика в Коломне», — изобретение режиссера Михаила Кислярова. Как и коллега в опере Бриттена, этот Автор далек от нейтралитета: он сочувствует Гусару, одевшемуся кухаркою Маврой, в его любовных проектах, и вообще они два сапога пара (художник Ася Мухина не жалеет фантазии в костюмах). Премьерой «Мавры» дирижировал сам Геннадий Рождественский. Актеры пережали с характерным пением и утрированным наигрышем: петербургский стиль Пушкина и Стравинского утратил чистоту. «Блудный сын» был исполнен лучше, в основном благодаря терпко игравшему оркестру всего из семи человек — им управлял молодой Айрат Кашаев. Опера Бриттена в диптихе заняла место главной части, тогда как из Стравинского несправедливо получился довесок.
|
