Марис Янсонс на Фестивале Мстислава Ростроповича: Хозяин гармонииОркестр Баварского радио привез в Москву редкую симфонию Шостаковича Ведомости / Понедельник 01 апреля 2013 В том, что Оркестр Баварского радио — не просто коллектив экстра-класса, а сообщество одухотворенных музыкантов, московские меломаны убедились еще четыре года назад. Марис Янсонс — давний знакомый, его перфекционизм известен, как и умение придавать жизнь любой музыкальной ткани. Вместе с тем разные композиторы близки ему в разной степени. Шостакович из тех, кто близок, и очень. Янсонс понимает его, как человек, выросший в Ленинграде, а трактует — как свободный художник, принадлежащий миру. Исполнялась Шестая симфония, 1939 год, странная и не классическая по форме (одна медленная часть и две быстрых), проникнутая настроением морока, стужи, навязчивыми ночными мыслями. Прозвучало все это невероятно красиво и прозрачно, в богатстве атмосферы и оттенков. Дирижер словно попросил выговориться всех солистов — флейту, флейту-пикколо, — окружив их монологи деликатными контрапунктами и поддержав бархатно, глубоко вибрирующими басами. И подобно тому как Шостакович противопоставил собственному субъективизму баховскую, словно объективизирующую, тему, Янсонс сообщил нервному тексту симфонии гармонизирующее начало. Выстраивая градации звучности, он не дал в первой части ни одного откровенного фортиссимо, которое приберег для холодного оптимистического финала. Этот же классический подход не пошел на пользу исполнению Фантастической симфонии Берлиоза: романтический каталог экстравагантных оркестровых выходок был трактован как некая разновидность нормативного письма и исполнен безукоризненно, но несколько бесхарактерно. Во втором концерте Янсонс и баварцы образцово, но вполне рутинно сыграли Пятую симфонию Бетховена. Следом за ней прозвучали популярные сюиты из балетов «Ромео и Джульетта» Прокофьева и «Жар-птица» Стравинского. Для них у Янсонса не нашлось столько же вдохновения, сколько для их современника Шостаковича. Осталось любоваться умениями оркестра, мастерством солистов и слаженностью групп, точным и экономным жестом маэстро. Этого хватило бы для большинства дирижеров, но маловато для Янсонса, на чьи выступления идут за откровением.
|
