«Сомнамбула» Беллини в Большом театре: Ценный подберезовикОпера бельканто выросла в декорациях русского леса Ведомости / Понедельник 11 марта 2013 Итальянский репертуар в Большом театре доселе исчерпывался операми Верди и Пуччини, тогда как весь пласт романтической оперы бельканто оставался нетронутым. Но пример Филармонии, где оперы даются в концертном исполнении, сыграл благое дело, и вот теперь ровно то же сделано в Большом — с прибавлением прелестного сценического решения. Беллини — композитор, у кого искусство бельканто воплощено в грациозно мягком, утонченном и уравновешенном стиле, где нет нужды в сильных контрастах, зато тонкой прорисовкой ситуаций можно любоваться до бесконечности. Главная удача спектакля, появившегося на Новой сцене Большого, в том, что именно это качество беллиниевского шедевра в нем бережно сохранено. Дирижер Энрике Маццола выбрал полное критическое издание оперы, раскрыл многие купюры и свел к минимуму транспозицию вокальных партий. Темпы безупречные, ансамбль певцов, хора и оркестра, мягкая звучность в форте и прозрачность красок в пиано не оставляют желать лучшего. Поставил и оформил «Сомнамбулу» мэтр театра — Пьер Луиджи Пицци. Ссылаясь на то, что сюжет о невесте, путешествующей во сне, был сначала использован в балете, он и в своей оперной постановке породнил оперу с балетом: поющих персонажей иногда окружают танцующие, изящные оперные примы прекрасно смотрятся в окружении подруг из миманса (хореограф Екатерина Миронова), порой на несколько секунд возникает образ старинного балета с сильфидами и виллисами. Однако действие разворачивается на фоне русских берез, а одеты персонажи наподобие чеховских героев. Это несколько странно: уж если брать русские параллели, то Беллини по строю искусства больше корреспондирует с Пушкиным, — но можно и принять режиссерскую вольность за тот такт, с каким постановщик дал прозвучать всем небесным по красоте ариям, дуэтам, ансамблям и хорам, нигде не разорвав драгоценную цепочку номеров и не повредив тонким переходам настроений. «Сомнамбулу» в очередь поют два состава, каждый из которых можно рекомендовать со спокойной совестью. Главная героиня всего проекта — американка Лора Клейкомб, настоящая романтическая героиня и виртуозная мастерица вокала. Со стилем, диапазоном и колоратурами у нее нет никаких проблем — не всегда только ей удается скрывать некоторый песочек в тембре. Во втором составе блистает обаянием и техникой Ульяна Алексюк, она еще молода для партии и чаще кажется субреткой — но финальная ария, где вдруг возникает объем и глубина, вселяет надежду на то, что из артистки может получиться подлинная романтическая героиня. У главной героини есть соперница, в партии Лизы равно хороши Анна Аглатова и Нина Минасян: у обеих отличная колоратурная техника, звонкие верха, а малый объем партии они компенсируют похвальной стервозностью. Великолепное теноровое бельканто изливается из уст Колина Ли, певца из Южной Африки, — у него нет проблем с дыханием и звуковедением, а верхними нотами он щеголяет с уверенностью и бравурой. Неплох и его сменщик Матиас Видаль, щуплый и нервный, вполне культурный, но чуть зажатый вокально — увы, все верхние ноты он обошел, даже не пытаясь к ним подступиться. Басовую партию графа поет шикарный Николай Диденко, со звучным низом, хорош и Олег Цыбулько. Украшение первого состава — Светлана Шилова (мать Тереза), а особое счастье в театре наступает, когда поются ансамбли, в которых равно точны все солисты и присоединяющийся к ним аккуратный хор. Это и есть те минуты гармонии, которых добивался Беллини, сводя линии в целое так идеально, что никому нет нужды стараться перекричать другого.
|
