Певица Сюзан Грэм в Москве: кто в опере хозяйкаАмериканская звезда покорила московскую аудиторию, спев всего шесть арий Ведомости / Пятница 08 июня 2012 Сюзан Грэм — не просто звезда «Метрополитен-опера» и лауреат Grammy, а национальная гордость США: в городке Мидленде, штат Техас, откуда она родом, ее день рождения отмечают как городской праздник. На любой сцене она держится как истинная знаменитость — и от сцены Зала имени Чайковского нельзя было отвести глаз, так властно и статно она ею владела. Если иным артисткам мы можем задать вопрос: три платья за вечер — не слишком ли это по части хорошего вкуса, то только не Сюзан Грэм. Просто потому, что на всех она смотрит сверху вниз, в том числе и на мальчишку-дирижера, которого в знак похвалы трепала по плечу, хотя Джонатан Коэн не мальчишка, а молодой, но зрелый профессионал. Да, артисток с характером, таких, как Сюзан Грэм, немного, и мы их знаем — например, Елена Образцова или Галина Вишневская. Сюзан Грэм владеет многими стилями — от барокко до современных композиторов, поет и оперы, и концертный, и камерный репертуар. Но в Москве вовсе не старалась поразить нас универсализмом — только барокко и классицизм. Из Генделя — три арии, все три — от лица мужских персонажей: Ксеркс («Ксеркс»), Ариодант («Ариодант»), Руджеро («Альцина»). Зато каждая ария превращалась в могучее полноценное произведение. По контрасту томительный и тоскливый Ариодант был совсем не похож на спортивного, броского Руджеро. Комплексом умений Сюзан Грэм обладает блестящим: ровный долгий звук в широком диапазоне, легкие колоратуры, объем голоса, который при этом очень редко звучал в полную силу. Краски певица чередовала неторопливо, словно листала, приглядываясь, дорогие ткани. А вот чего она не жалела — так это украшений, особенно в разделах da capo al fine. Во втором отделении гостья рассталась с образами королей да рыцарей и стала страдающей Дидоной из оперы Перселла. Знаменитое ламенто прозвучало, может быть, не столь трагично, американский оптимизм этого не позволил, но очень богато по нюансам, с замирающими пиано в верхах. Очень свежо сочеталось с Дидоной другое ламенто, много более позднее, — ария из «Ифигении в Тавриде» Глюка, спетая в высоком, чисто сопрановом диапазоне, мажорная и сдержанная, как может быть сдержанна жрица, которой предстоит закласть в качестве ритуальной жертвы родного брата. Венчала галерею образов снова брючная ария — популярная у всех меццо-сопрано ария Секста с кларнетом из «Милосердия Тита» Моцарта, спетая и пылко, и радостно, и жалобно — необыкновенный букет чувств, понятный, раз Секст должен отправить в лучший мир любимого друга-императора. Оркестровые номера из тех же Генделя, Перселла и Моцарта прозвучали у оркестра Musica viva слаженно и почти аутентично: видно было, что Джонатан Коэн, игравший и на клавесине, знает в этом толк, но все же их было многовато. Хотелось вокальных бисов, но ими гостья нас не угостила(спела только da capo того же Руджеро, хотя и с новой порцией украшений). Сейчас, конечно, в США есть певицы, кто поет тот же репертуар и наступает маститой Сюзан Грэм на пятки, особенно это удается молодой и бойкой Джойс Ди Донато. Мы помним феерический концерт Джойс Ди Донато в том же филармоническом абонементе. По логике сначала лучше было бы привезти Грэм, а уже потом Ди Донато, но будем радоваться, что у нас попели обе мастерицы, да и не только они.
|
